Точка отсчета - Страница 32

Лишние волнения уходили. Приходила решимость выполнить поставленную задачу. Это надо самой Пресветлой Лоос! Да ради нее они готовы на все, даже на смерть! Она легко договорится с Гелионом и любым другим богом, хоть с варварским Одином. После смерти — заживем! Такой вот ребус-каламбур. «Ребятки» легко поверили в это всем сердцем.

Сгружались с повозки полностью просветленные.

— Стройся! — скомандовал Саргил.

Быстро построились.

— Цепочкой по-одному, замыкающий Архип, за мной! Во имя Пресветлой, парни! — скомандовал и решительно пересек границу леса.

Граница выделялась четко. Обычные трава и кусты резко обрывались, и дальше начиналась чужая земля. Внешне очень похожая зелень, но… чужая. Это ощущалось само собой, непонятно каким чувством задолго до приближения к черте. На фоне такого леса Древо Лоос, несмотря на всю свою инаковость, казалось родным.

Жрица проводила «ребят» доброжелательным, любящим, обеспокоенным взором. Ей действительно было жаль молодых парней, она действительно испытывала к ним теплые чувства, но что поделаешь — надо. Таких «возниц» с редким для лоосок даром Любви орден использовал специально для «накачек» в операциях, где воины должны осознанно идти на смерть. Сама жрица это отлично осознавала, прекрасно понимала свою роль в Служении Пресветлой и гордилась ею.

Кафарское пятно — одно из крупных. По преданию, именно из него Великая Алексия вынесла плод Древа Жизни. Идеально круглое, как все пятна, в поперечнике достигало ста пятидесяти миль — целая страна. Что в нем происходит, не знал никто из людей. Астральные наблюдатели могли проникнуть не далее тридцати миль, а в самой удачной войне люди сумели углубиться в лес на двадцать миль с юга пятна, со стороны кафарского селения Броды. Редкие разведчики заходили на десять миль вглубь, и все, дальше терра инкогнита — «неведомая земля».

Лес, как и каганские степи, не любил чужаков. Точнее, не любили их альганы с каганами, и как им удалось привить такое же чувство живым обитателям своих пятен, известно только богам, и то сомнительно. По крайней мере, ни лооски, ни другие ордена вкупе со своими жрецами такого не могли. Натравить животных еще можно, это умеют и Родящие, и Исцеляющие, и чуть хуже Пронзающие (они используют Силу Эфира, их покровитель — Эос, бог невидимого движения), но зверей нужно всегда держать под контролем, а чтобы всегда и сами — увольте. А как, скажите на милость, можно заставить шевелиться кусты, когда в них и шевелиться нечему? Одно слово — нелюди, и магия у них не человеческая.

Лооский наблюдатель, подмастерье ордена, средняя жрица Рея находилась в астральном трансе. Ее задача — наблюдать за участком леса, отмечать действия и количество разведчиков, следить за скоплением тварей и предупреждать командование о внештатных ситуациях. За жрицами, собирающими разные полезности и, самое главное, цветы Лотоса, смотрела другой наблюдатель с «говорящим» амулетом наготове. К ним внимание особое, и у старших сборщиц амулет астральной связи в обязательном порядке держался наготове.

Эта большая операция из года в год повторялась одинаково. С утра в лес подальше от мест цветения Лотоса загоняли новоиспеченных рабов. В основном из провинившихся воинов, они дольше держались под натиском животных. Звери бежали к ним, как на вкусную приманку, освобождая места «сбора урожая». Места «загонов» специально подобраны так, чтобы чувствительности обитателей как раз хватало на чужаков из районов «месторождений» Лотоса. Довольные твари немного успокаивались, и в это время шла вторая волна: разведчики-рекруты вперемешку с подготовленными рабами. На них звери реагировали менее охотно, но, главное, отвлекались, не возвращались к местам обитания, и рекруты могли сдерживать их довольно долго, для того и учили. А в это время жрицы шустрили в лесу, зайдя туда с началом гибели рабов «первой волны». Их прикрытию, отрядам опытных разведчиков, к сожалению, тоже хватало работы, и тоже опасной. Как ни выстраивай систему, идеальной она не получалась; даже выпив специальных зелий, жрицы все равно тянули к себе жителей леса сильнее, чем простой человек. Лес чувствовал их извращенную родную сущность, хотя и не так сильно, как у рабов. Сказывалось искусство орденских мастеров-алхимиков — маскирующие зелья глушили эманации Древа Лоос.

Скорей всего, альганам было плевать на какой-то там Лотос, иначе не проходили бы операции по «сбору урожая» из года в год довольно успешно. Их самих встречали редко, всегда случайно. Заканчивались встречи по-разному, но это другая история.

Одна пятерка рекрутов привлекла внимание Реи, мазнула какая-то неправильность. Стала внимательней изучать их астральные отражения и тихо ругнулась: «Дарки, каган! Они что там, совсем с ума посходили, каганами разбрасываться!» Но, присмотревшись внимательней, поняла ошибку. Просто однажды, лет десять назад, она участвовала в порабощении одного нелюдя, раненного в стычке с отрядом разведчиков Пронзающих. Перед тем как умереть, чтобы после воскреснуть рабом, он отторгал Силу Древа. Тогда нити Силы вели себя похоже: нестабильно, расплывчато, то скручиваясь, то распрямляясь. Теоретически, при обращении одной голой Силой нити поначалу отвергаются любым человеком, но «любых человеков» наблюдатель не видела, только того кагана.

— Сфения, — обратилась она к младшей жрице-помощнику. Говорила, не выходя из транса: протяжно, низким голосом. — Узнай, какие рекруты входили со стороны Мисленки, не было ли среди них кагана. — Она бы уточнила распоряжение, объяснила кажущуюся глупость, но говорить, находясь в глубоком трансе, тяжело.